«И письма, как летопись боя, как хронику чувств перечтем...»

Фронтовые письма из фондов Бийского музея

Семьдесят пять лет назад отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. Все дальше отделяет нас время от тех трагических и героических событий нашей истории. Оно неумолимо идет вперед, оно безжалостно уносит из жизни поколение ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Но в душах и сердцах людей должна остаться память о тех суровых годах.

В нашем музее бережно хранятся фотографии, боевые награды, воспоминания участников войны. Но, пожалуй, бесценным памятником той поры являются фронтовые письма.

Они писались в годы войны, некоторые – в минуты затишья между боями – в окопах, в воронках из-под бомб, другие пришли из госпиталей, но были и такие, в которых боевые друзья писали родным как геройски погиб их сын, муж, отец... Люди не обращали внимания ни на стиль своих записей, писем, ни на язык – не до этого им было тогда.

С трепетом берешь в руки эти пожелтевшие от времени листочки. Ведь они, как зеркало, отражают целый мир мыслей, чувств, страстей людей, познавших на себе, что такое война. Они сражались за нашу Родину, они считали это целью своей жизни. И многие из них отдали ее за независимость нашей страны.

В 2005 году издан сборник фронтовых писем из фондов музея «И письма, как летопись боя, как хронику чувств перечтем…».

Предлагаем вашему вниманию часть опубликованных в сборнике материалов.

С пожелтевшей фотографии на нас смотрит молодой человек в красноармейской форме. Это ТОЛСТИКОВ Артемий Федорович. 

Его письмо жене датируется 22 июля 1941 года, спустя месяц после начала войны.

“Здравствуй, Дусик и Сержик! С сердечным приветом ваш друг Артемий! Сегодня исполнилось шесть суток в пути, но конца его не видно. Сейчас находимся в 140 км от Москвы, едем туда, дальнейший путь неизвестный. Дусик! За короткое время в пути, особенно за последние дни, много мы видели неприятного, оно очень беспокоило нас. Сейчас уже присмотрелись к этому и думается, что так и должно быть. Писать я это не пишу, ты сама догадаешься. Дусик, самое главное, ты береги себя и Сержа, и жди меня, мы приедем с победой. Будь ты к себе требовательная, настойчивая, прямая, правде смотри в глаза и тогда, наверно, ты будешь права и будет тебе хорошо. Дусик! Жди со скорой победой. Целую крепко Дусика, Сержа, с приветом Артемий. 22/VII-41 г.”.

В фондах музея находятся интересные письма участника Великой Отечественной войны, известного на Алтае поэта Михаила ДЛУГОВСКОГО. До войны Михаил Федорович работал учителем русского языка и литературы в г.Бийске, а потом перешел на журналистскую работу. На фронт был призван в первые дни войны в сформированный в Бийске 5-ый дорожно-эксплуатационный полк командиром взвода. Сохранилось одно из первых писем в редакцию газеты, где он работал.

“Здравствуйте, родные товарищи!

Горячий привет Михаилу Ефимовичу, тов.Прокопьеву, тов.Кизилову, тов.Агапитову и всем, всем. Вот уже 2 месяца, как героическая Красная армия мужественно дерется с гитлеровскими полчищами. Враг еще не сломлен, он еще силен и пытается осуществить свои коварные замыслы, но близок час расплаты, близка гибель его.

За издевательство над нашим мирным населением, за наших матерей, жен, сестер и детей, за наши разрушенные города и села мы отомстим врагу. С каждым днем сильней и крепче становятся удары богатырей-воинов. Скоро враг дрогнет и побежит в панике от нашего грозного оружия. Совсем недавно я был с вами на одной работе, а теперь сменил перо на винтовку.
Сейчас меня назначили командиром взвода. В моем взводе все бийчане, подавляющее большинство – это рабочие текстильной фабрики. Взвод блестяще выполняет все задания командования. Заверю вас, дорогие товарищи, что с честью оправдаю доверие партии и правительства.

Обращаюсь к вам с просьбой: честно и самоотверженно трудиться на своем посту, быть бдительными, устраивать воскресники, перекрывать нормы в 3-5 и больше раз.

Ваш бывший сотрудник Михаил Востоков (Длуговской).

P.S. Прошу зачитать это письмо всем сотрудникам редакции и рабочим типографии.
22 августа 1941 г.”.

Батальонный комиссар Иван Семенович СВИРИДОВ погиб под Ленинградом 26 июля 1942 г. Последнее письмо, которое сохранилось и пришло от Ивана Свиридова датируется 12 июля 1942 г. Все письма написаны жене Анне Тимофеевне. Перед нами пожелтевший листок, вырванный из школьной тетрадки в косую линейку.

“Добрый день милая Аничка!
Сегодня получил сразу два твоих письма от 29 и 30 апреля, за которые сердечно тебя благодарю. В одном из этих писем ты пишешь, что у тебя появилась слабость. Это меня, моя любимая, сильно беспокоит. В своих письмах я тебе писал, чтобы ты берегла себя, не жалей ничего на то, чтобы твое здоровье было сохранено, ведь у нас с тобой, моя милая, целая жизнь впереди, которая будет прекрасной, и мы с тобой будем счастливы в этой жизни. Я отлично понимаю, что у тебя сейчас имеются трудности, но ведь для того, чтобы истребить этого заклятого врага – Гитлера, мы не можем говорить о трудностях, для достижения своей цели мы должны пойти на все, но свою честь, свободу и независимость обязаны отстоять.

Твою фотокарточку я еще не получил, значит она где-то затерялась. Я тебе тоже послал с себя фото. Получила или нет ты мое. На днях я еще сфотографируюсь с одним приятелем и тоже самое одну штуку пошлю тебе. Жаль, что я не получил твоей. Она бы для меня была самым дорогим. Я по-прежнему живу там же и так же здоров, как лошадь. Привет дедушке и бабушке. Крепко, крепко целую нашего с тобой пацана Витко. Передай ему, если он не будет тебя слушаться, я на него буду сердиться. Целую, твой на всю жизнь (подпись). 16.5.42 г.”.

Лейтенант Александр РОВЕНСКИЙ погиб в воздушном бою 6.09.1943 г. Это письмо пришло от товарища Саши М.Ковалева, который был свидетелем его гибели.

“Добрый день, родители Саши Ровенского. Сочувствую вашему положению по отношению вашего сына Саши. С вашего письма я узнал, что вам хочется подробности узнать о гибели своего сына Саши. Я являюсь подчиненным Саши, воздушный работник, вместе на одном самолете уничтожали зверинного врага, и вот нам всем троим выпал такой день 6 сентября 1943 г. При выполнении боевого задания на нас напали на одну машину 3 самолета противника, после чего одного нашего товарища убили в воздухе, а нашу машину зажгли, причем мы стали прыгать с Сашей на малой высоте, после чего я себе руку скалечил, а Саша разбился в пух. Вот здесь я и взялся за пехотинское командование, которые оказали мне помощь, труп нашего товарища забрали с лесу, привезли в корпус, он находился в Сумской обл. деревня Лесная, где сделали гроб. Приняли участие военные девушки, привели труп в порядок, сделали веночек, все это уложили. Собран был митинг, где присутствовало пехотное командование, высказались о наших летчиках и на этом стали хоронить. Два отделения автоматчиков сделали салют, и на этом я попрощался со своим боевым командиром. У него было в карманах 60 руб. денег и фотокарточки, орден, и нашел от него часы разбитые. Это все я сдал в штаб по прибытию в свою часть. Вещей у Саши никаких не оказалось. Вот все то, что было о смерти вашего сына. Это точно. Я сам лично участвовал в этой операции. Пока с приветом. Пишите. М.Т.Ковалев”.

ДЕРЕВЯГИН Александр Григорьевич уроженец г.Бийска. Был призван на фронт в 1943 году, когда ему исполнилось 18 лет. Одно из его первых писем датируется 16/XI-43 г.

«Добрый день или вечер, здравствуйте, мои дорогие мама, Володя и Гутя. Шлю я вам свой фронтовой привет и желаю всего хорошего в вашей тихой домашней жизни. Во-первых, я сообщаю, что в настоящее время я пока жив и здоров, не знаю, как будет дальше. Живем по-фронтовому, а на фронте ведь не в тылу, но уже привыкаю, разрывы снарядов не так страшны. Из Бердска мы выехали 9 октября, на место приехали 2 ноября, так что праздник встречали уже в землянках. Сейчас держим направление на (зачеркнуто), так что немцам даем пить. Теперь я на своей шкуре испытал что такое война, но нам ничего. Здесь я попал в телефонисты, так работа ничего, но во время порывов не очень-то хорошо, а они очень частые. Кормят ничего, изредка получаем водку. Пропишите, как вы живете, как Володя работает, как корму корове запасли, вообще все о своей жизни. Пока до свидания, остаюсь жив и здоров, того и вам желаю. Обо мне не горюйте. Передайте всем привет. Саша».

Старший сержант Деревягин Александр был награжден медалью «За боевые заслуги». Погиб в бою в августе 1944 года. Похоронен в Польше.

С фотографии, что расположена в экспозиции Бийского музея, на нас смотрит юное лицо девушки. Это Валентина МАКСИМОВА. В 1942 году она была призвана на фронт, в Москве училась на радистку. Родители Вали умерли, она жила со старшей сестрой Марией, которой и было адресовано это письмо.

“Здравствуйте, Маня, Юра и Коленька!

В настоящее время я жива и здорова, чего желаю и вам. Каждый день ждала от вас письма, но дождаться не смогла. А очень хотелось получить письмо, т.к. через 2 дня уже месяц, как я уехала и ничего не знаю про своих родных. Писала Андрею с Иваном, от них тоже ничего не получала. Сегодня или завтра я уеду отсюда в Москву учиться. Так что на это письмо отвечать воздержись. Как устроюсь на новом месте, то сразу же сообщу адрес. Пока до свидания, писать больше нечего.

Как-то ничего не соображаю, третий день пишу вам письмо и написать не могу. Очень каюсь, что взяла с собой пимы и одеяло. Продать жалко. Вещи здесь не ценят, а продукты – 35 рублей литр молока. Так что приходится таскать. Прошу передать привет Кате, Фене, Вове, Анне Георгиевне, Варваре Семеновне. Так же знакомым девушкам. Пущай они не обижаются за то, что не пишу. Писать некогда и нечего. А привет можно и в одном письме написать. Очень хочется картошки свежей поесть да помидор. Но ничего. Получите письмо, наварите картошки и закусите. Если есть чем сварить. Как вы обеспечены дровами? Крепко целую. Ваша сестра и тетя. Валя”.

В семье Блавачинских через войну прошли 4 сына. На нас с фотографии смотрят красивые, молодые парни в военных гимнастерках – это Борис, Игорь, Владимир. Четвертый, Ростислав, пропал без вести в 1942 году.

Владимир Блавачинский освобождал Польшу, Кенигсберг. А Игорь был участником освобождения Румынии. Об этом событии он рассказывал в своем письме от 25.10.44 г.

“Здравствуйте, дорогие мама, Владимир!

Получил от вас письма, но ответить сразу не было времени. Письмо которое получил от мамы, последнее, не было датировано, поэтому затрудняюсь судить о его давности. Вовкино же письмо пришло уже давно, но все не мог собраться с ответом. Не знаю, где Вовка сейчас, но его стремления вполне разделяю, т.к. достаточно раз узнать фронтовую жизнь, как всецело отдаешься ей, и пребывание в тылу, конечно, такому человеку – большая пытка. Правда, боевая жизнь и не без неприятностей, но все же это сглаживается острыми моментами, которыми так насыщена боевая обстановка. Ты, Владимир, конечно, прав в том отношении, что настоящая фаза войны интересна, да – она интересна тем, что мы бьем врага на его территории. Скажу немного о себе. Все вы, очевидно, читали в газетах о грандиозном прорыве войск 2-го Укр.фронта в р-не г.Яссы, где была разбита так называемая Ясско-Кишеневская группировка, впоследствии послужившая выводу из состояния войны с нами Румынии, писать об этом, конечно, можно очень много, т.к. я был участником этого. О грандиозности задуманного плана и его выполнении можно судить по тому, насколько стремителен был этот прорыв, буквально на 4 день армия Румынии была деморализована, бежала в панике, и правительство запросило мира. Мы вступили на территорию Румынии победителями, насколько красивым и острым был этот момент представьте себе сами. В то время я был командиром батареи, мои пушки поработали “тильки-так”, как у нас говорят – правильно. Немецкая батарея, стрелявшая по мне, была уничтожена, потом, когда немцы совершали драп-марш, был на ней и полюбовался своей работой – чистая работка! Движение вперед после прорыва было настолько стремительным, что время на отдых совершенно не было, наступательный порыв настолько увлек всех, что представление о времени и об отдыхе совершенно отпало, в сознании было только одно – вперед и вперед. Затем началось уничтожение окруженных и разрозненных группировок противника. Вот здесь обстановка складывалась такая, что вспоминая потом, невольно задумываешься, а как же я остался целым, бывали моменты, когда шли в ход кулаки. Хорошо, что силой нас бог не обидел, некоторые фрицы испытали пожатие сибирской руки на своем поганом горле. Да, Вовка, моментики были еще те. Если встретимся, так рассказать будет что!

Захватил много трофеев, была у меня легковая машина, три мотоцикла, замечательными лошадьми укомплектовал свою батарею и, конечно, насчет выпивона с закусоном так же не дали маху. Когда кончилась основная группировка, добивали мелкие группы, “немножко” трахнули в честь победы, выпил и за вас всех. Вина было много, целую повозку старшина мой возил, причем были здесь и французские славившиеся своим вкусом вина, клико, коньяки и т.д., в общем джаз дали. Жалко только не пришлось побывать в столице мамалыжников – Бухаресте. Вобщем, повоевали на славу.

Сейчас небольшая передышка. И очевидно направление наших ударов изменится, т.к. из Румынии выехал. Нахожусь сейчас недалеко от того места, где Петр Васильевич. Вчера был в Луцке. Посмотрел луцких артистов. Дня два здесь пробудем, и дальше – пока неизвестно. Здесь пока тепло, ходим в одних гимнастерках. Обучаюсь польскому языку, авось пригодится. Город Луцк - небольшой, но очень красивый и зеленый, народу очень много. Живем недалеко от него. Давно что-то от Ольги писем не получал, бывает ли она у вас? Вот пока и все. Желаю всем успеха в работе и жизни вашей. Пишите чаще. Гвардейский привет всем знакомым. Целую всех крепко ваш Игорь”.

Для Александра ТОЛСТОГУЗОВА из Бийска война закончилась победой. В фондах музея хранятся несколько его писем. Одно из них написано 10/IV-1945 г.

“Здравствуйте, мама и Капа!

С горячим приветом Ваш Александр.

8 апреля имел счастье сфотографироваться и решил выслать вам несколько фотокарточек. Хотя они и маленькие, но все же будет память от меня. В предыдущем письме я тоже выслал вам 2 фото-ки, правда не важные. Лучше негде взять. 

На верхней ф-ке я со своим ком.взвода гвардии старшим лейтенантом Глущенко, хороший парень, с левой стороны, тоже самое, а с правой – со своими товарищами. Фотки вышлю Вам, друзьям. Цацки я свои поснимал, а вместо них колодочки, они легче и не звенят, а то ходишь, как лошадь с ботолом в тайге, да и гимнастерка тяжелее. Вот на этом и закончу свое коротенькое письмо.
Желаю счастья и здоровья, целую крепко вас, Александр”.